Исключительные - Страница 94

— Из всего этого я делаю вывод, — говорила Жюль, разминая мужу ступню, — что он живет в каком-то другом мире, а значит, и Эш тоже. И когда мы приглашаем их к себе, они, наверно, говорят друг другу: «О, нет, только не это. Мы их любим, но неужели мы должны тащиться в эту дыру с дешевой мебелью, где одни ступеньки чего стоят?» Почему мы раньше этого не понимали? Как мы сквозь землю не провалились до сих пор, ума не приложу. Им не нравится приходить к нам, Деннис. А когда мы вместе ходим обедать и Итан хватается за счет, а мы говорим: «Нет, нет, Итан, не нужно, каждый платит за себя», — как нелепо это с нашей стороны. Как жалко это выглядит. Он это понимал, а мы нет. Он любезно не настаивал, и все.

— Ему, наверно, совершенно не хочется ходить с нами в рестораны для обычных людей, — продолжала она. — Помнишь, в прошлом месяце ходили в турецкий ресторан? Мне не давал покоя фирменный кебаб. Боже мой, ну и подали его с нарезанным салатом и лепешками из микроволновки. Какое испытание для Итана Фигмена!

— К чему ты это все, Жюль?

— Эш с Итаном теперь могут обойтись без фирменного кебаба. А точнее, они обойдутся без нас. Мы никогда не стали бы друзьями, если бы познакомились сейчас. Представь, им говорят: познакомьтесь, очень славные люди — она учится на социального работника, а он специалист по УЗИ. Так они и прониклись симпатией! Поэтому лучше всего знакомиться в детстве — дружить начинаешь просто с тем, кто тебе нравится и кому нравишься ты. Но с возрастом детская дружба начинает тяготить, с друзьями и поговорить уже не о чем, разве что сказать: «Помнишь, как твоя мама пришла домой, а мы никакие. Вот умора». Если не дорожишь памятью о прошлом, отношения лучше разорвать. Когда шоу Итана войдет в коммерческий оборот, станет еще сложнее. Будь я более приличным человеком, я не стала бы навязываться. У них есть друзья и помимо нас. Помнишь, мы видели их на ужине?

Деннис кивнул.

— Подходящие люди, — сказал он.

Друзья Эш и Итана были друзьями современного типа. Молодая пара, муж — инвестиционный менеджер, немного старше жены, которая была дизайнером интерьеров и к тому же вела программу по повышению грамотности в Восточном Гарлеме. Оба гибкие и изящные, в льняной одежде, вечер с ними не столько стеснял, сколько угнетал. Инвестиционного менеджера и его жену Жюль и Деннис не интересовали. Им даже в голову не приходило спросить их о чем-нибудь. Тот факт, что весь интерес устремлялся к их персонам, похоже, не был им в новинку. Они спокойно относились к этому одностороннему потоку, и Жюль неожиданно для себя обнаружила, что засыпает их вопросами. «Какой уровень грамотности в стране?» — в каком-то дурмане спрашивала она у жены. И, не успев выслушать ответ, поворачивалась к мужу с вопросом: «С каких пор термин „портфель“ относится к деньгам, а не к произведениям искусства? Получается, если человек работает аналитиком, теперь это означает, что он не психотерапевт, а изучает фондовый рынок». Ее выводило из себя их пренебрежительное отношение, а Эш, обычно очень чуткая к чувствам окружающих, так внимательно следила, чтобы всем хватило напитков, что не заметила ни ярости Жюль, ни равнодушия этой парочки. На том ужине Жюль и Деннис были чужими. Все прочие же находились в своей стихии, за оградой, в камерном холодильнике богатства и значимости.

Вечер привел их в уныние, дал понять, что предстоит еще немало, но Жюль с Деннисом никогда не заговаривали об этом. Им бы по дороге из шикарной двухквартирной мансарды посмотреть друг на друга и сказать: «Какие же мы идиоты». Если бы на месте Денниса был Итан, она высказалась бы примерно так: «Мы „Идиотес“. Это вроде названия греческой пьесы, какую хотела бы поставить Эш».

Жюль думала об этой парочке и других друзьях, которых Итан с Эш обрели за сравнительно короткое время. Некоторые из их новых друзей работали на телевидении или в кино и ездили с побережья на побережье, как из Манхэттена в Бруклин. Неизвестно где Итан подружился с известным дурашливым фокусником, который как-то на ужине вынул фиги из носа и ушей Итана, а затем стер длинный волос Эш в порошок, который обозвал вулканическим пеплом.

— Как их зовут, эту парочку? — спросила Жюль Денниса. — Инвестиционного менеджера и волонтера-грамотея. Которых я допрашивала, а они плевали на нас с высокой башни и даже ни о чем не спрашивали. Овцу со стручком?

— Овцу со стручком? — рассмеялся Деннис. — Ты как скажешь. Их зовут Шайла и Дункан.

— Точно! — вспомнила и Жюль. — Пускай бы Эш с Итаном водили компанию с Шайлой и Дунканом, и не думали, что обязаны держаться за меня, за нас. Унизительно, насколько их жизнь отличается от нашей. Помнишь тот день в «Стрэнде»?

Пару недель назад Деннис и Жюль тащили по подземному переходу несколько бумажных сумок с книгами, они собирались продать их в огромном знаменитом книжном магазине «Стрэнд», который скупал подержанные книги. Сколько бы ты ни принес, говорил Деннис, они все равно заплатят 58 долларов, но даже ради этого стоит идти.

С 58 долларами в кармане чувствуешь себя увереннее. Когда на улице они пытались втащить свои битком набитые, успевшие разорваться сумки в магазин, им встретились Эш с Итаном — шли под ручку в тот же магазин так просто, поглядеть. Эш несла, держа за веревочку, коробку из булочной. Конечно, с уютно прильнувшими друг к дружке рогаликами.

— Привет, куда собрались? — Эш обрадовалась встрече. — Давайте поможем.

— Да, давайте, — поддержал ее Итан. — У меня максимум час, надо бежать на читку сценария. Я сачкую. А они там меня дожидаются.