Исключительные - Страница 56

— Понятно, — тихо ответил Джона, но выглядел он потрясенным и сникшим.

— Дело в том, — начала Жюль, но тут же осеклась. — Ладно, ничего.

— Говори, — подбодрил ее Итан.

Каждый из них размышлял молча, думая по возможности напряженно и быстро, даже Джона, который, кажется, с большим трудом избавлялся от пугающего чувства вины. Поэтому Жюль осторожно спросила:

— Есть ли… какая-то вероятность? Очень не хочется задавать этот вопрос, но, понимаете, он все-таки возникает, верно?

Парни промолчали, а потом Итан сказал:

— Гудмен говорит, нет. Говорит, что ничего плохого не сделал. Но способен ли он на это? А я? — задумчиво прибавил он.

Все тревожно молчали.

— У него действительно случаются легкие вспышки, — сказал Джона. — Но я всегда думал, что это просто перепады настроения.

— Враждебность — это лишь одна его сторона, — заметила Жюль.

— Ой! — тут же воскликнула она. — Этот разговор совсем не понравился бы Эш.

Они посмотрели на дверь в ожидании возвращения Эш.

— А что с Кэти? — спросил Итан. — Если это неправда, зачем она так сказала? И впрямь до сих пор так злится, что он с ней расстался?

— Она действительно чуть с ума не сошла, когда это случилось, — сказал Джона. — Но она из тех девчонок, что вечно сходят с ума.

Все кивнули. Кэти Киплинджер была самой несчастной девчонкой, какую любой из них близко знал, хотя, когда Жюль выросла и отправилась в школу для трудных подростков, один из ее преподавателей раздал всему классу брошюрки «Пограничная личность: во власти гнева». Хотя название было дурацким, сам материал всесторонне характеризовал неуверенность в себе и саморазрушение, рассматриваемые сквозь призму порезов, пищевых нарушений и отчаянных ночных звонков терапевтам. Что происходит с неуверенными девочками, задумалась теперь Жюль. Они считают, что вправе быть неуверенными, поскольку знают, что другим людям будут интересны — хотя и неприятны — их заботы. Жюль никогда не считала, что ей положено почти столько же, сколько этим нуждающимся в помощи девочкам. Им доставалось все внимание. Мальчики переключались на них, и возникали непростые ситуации.

Я никогда не попаду в заведомо непростую ситуацию с парнем, думала Жюль Хэндлер с необъяснимой легкой вспышкой отчаяния. Мне никогда не достанется такое внимание. Что бы я ни сделала, все внимание, какое я получу, будет исходить только от преданного и упрямого Итана Фигмена, который будет любить меня до моего последнего дня, и даже потом. Она представила себя в виде подземной груды костей, перевитой и облепленной червями, а Итана на поверхности — стоящим на коленях на траве и рыдающим. Следом возник образ Кэти, лежащей на полу в кладовой, в ресторане, сверкающем, как дискотека, и сейчас эта картина тоже несколько раздражала. Почему всегда все достается таким девушкам? Может быть, Кэти врет. Может быть, ей приходится лгать, чтобы поддерживать всеобщий интерес к себе. Мало того, что у нее груди как у Мэрилин Чэмберс и лицо опытной женщины. Все будут и дальше уделять Кэти Киплинджер столько внимания, сколько она захочет. Даже сейчас, в эту самую минуту, ей наверняка уделяют внимание врачи, медсестры и полицейские, даже ее родители. Все они толпятся за занавеской на станции скорой помощи и разговаривают с Кэти мягкими, но пытливыми голосами.

Жюль осознала, что в гостиной наступила тишина. Вечеринка заканчивалась, Вулфы отправляли гостей домой. Дверь спальни распахнулась, на пороге стояла Эш, а за ней — отец.

— Мы едем в полицейский участок, — сообщила Эш. — Лично я считаю, что всем вам было бы лучше подождать здесь, но родители хотят, чтобы вы ушли.

— Мы поедем с вами, — сказал Итан.

— Нет, — возразил Гил. — Ни в коем случае.

— Кто-то из нас может навестить Кэти, — предложил Итан. — Можем разделиться.

— Мы даже не знаем, где находится Кэти, — сказала Эш.

— Ты не спросила, в какой больнице?

— Нет, я об этом не подумала.

— Тогда выясним позже, — сказал Джона. — Но сейчас все мы поедем в полицейский участок.

— Мы хотим поехать, — продолжил он с нажимом и тревогой. — Очень, очень хотим.

— Нет, ребята, так не пойдет, — стоял на своем Гил Вулф.

— Папа, они понадобятся мне там, понимаешь? — сказала Эш. — Они мои друзья.

Измученная, она посмотрела на отца.

— Пожалуйста, папа, — сказала она. — Пожалуйста.

Глядя на нее, отец выдержал паузу. Эш с прежним выражением лица не двигалась с места.

— Ладно, — уступил он. — Но поспешите, все вы.

Они быстро собрались. В суматохе никто особо не раздумывал, как они предстанут перед полицией, когда от них явно несет травкой и спиртным, но в те годы такие вещи еще сходили с рук, и никого это не беспокоило. Они вышли друг за другом решительно, но не без страха и волнения, и обнаружили свои куртки на вешалке в коридоре. Все остальные куртки разошлись, за исключением одинокого дождевика «Лондонский туман», принадлежащего младшему коллеге Гила из «Дрексель Бернхэм», который вырубился в гостевой комнате.

— Очень надеюсь, что Кэти в порядке, — обратился Итан к Эш, пока они дожидались лифта. — Ты не знаешь, с ней кто-нибудь разговаривал?

— Без понятия, — ответила Эш. — Зачем она сказала, что Гудмен это сделал? Явная туфта.

Никто не поддержал и не возразил. Жюль, нервничая, протянула руку и провела ею по обоям из оберточной бумаги от подарков, которыми был обит вестибюль.

— Мы во всем разберемся, — сказал Гил Бетси. — Я позвоню Дику Педди, чтобы он подключился в качестве адвоката. Он был здесь буквально десять минут назад, надо было сразу взять его с собой.